Саксофонист Ральф Боуэн: интервью перед туром по России

1

interviewВо второй половине марта Россию посетит известный нью-йоркский тенор- и сопрано-саксофонист, бывший участник квинтета пианиста Хораса Силвера, авторитетный джазовый педагог — Ральф Боуэн. Он из тех музыкантов, кого хорошо знает и уважает джазовое сообщество Америки, однако из-за постоянной занятости саксофонист редко путешествует по миру и предпочитает студийную работу гастрольной. Вероятно, только из-за этого его имя не так широко известно, как того заслуживает его исполнительское мастерство и композиторский талант.

Ralph Bowen (photo: Joel Henderson)
Ralph Bowen (photo: Joel Henderson)

Ральф Боуэн родом из Канады, переехал в США будучи студентом и начал стремительную карьеру в составе группы молодых музыкантов лейбла Blue NoteOut of The Blue — вместе с альт-саксофонистом Кенни Гарреттом и барабанщиком Билли Драммондом, среди прочих. Несколько лет он играл в квинтете пианистов Хораса Силвера и Мишеля Камило, выступал с Фрэдди Хаббардом, братьями Марсалисами, Хэнком Джонсом, Бенни Картером и многими другими. Сейчас Ральф Боуэн занимает должность профессора джазового отделения Принстонского университета в штате Нью-Джерси, а также уже больше 20 лет преподаёт на музыкальном факультете Университета им. Ратгерса. Два года назад Ральф впервые выступил в составе квартета московского пианиста Ивана Фармаковского — и это сотрудничество оказалось перспективным. Уже через год практически в том же составе квартет дал серию концертов в Нью-Йорке и Нью-Джерси — с программой джазовых аранжировок Ивана Фармаковского на песни из советских кинофильмов и мультфильмов. В этот раз пианист снова приглашает Ральфа в Россию, чтобы познакомить отечественного слушателя с творчеством самого саксофониста. 21 марта Ральф Боуэн выступит в Москве с мастер-классом в РАМ им. Гнесиных и на сцене клуба Игоря Бутмана на Чистых прудах с пианистом Иваном Фармаковским, контрабасистом Макаром Новиковым и барабанщиком Игнатом Кравцовым.

Говорит Иван Фармаковский:

— Подавляющему большинству российских слушателей имя Ральфа Боуэна не было известно до 2011 года, да и я, к сожалению, до этого был знаком с его творчеством лишь отчасти. И когда мне выпал шанс пригласить в Россию американских музыкантов, барабанщик Дональд Эдвардс, с которым меня связывает долгое сотрудничество, посоветовал мне приглядеться к Ральфу. Как это бывает, в интернете качество видео с выступлений этого саксофониста оставляло желать лучшего, однако даже при трясущейся картинке и скверном звуке я увидел исполнителя поразительного уровня. Ральф с лёгкостью исполнял сложнейшие пассажи в невероятном темпе — без видимого напряжения. Выяснилось, что Ральф Боуэн — весьма уважаемый музыкант на американской джазовой сцене и педагог, за которым тянутся поколения молодых музыкантов Америки. Именно благодаря этому человеку мне посчастливилось получить приглашение в США, где я исполнил программу джазовых аранжировок на песни из советских кинофильмов в октябре 2012 года. Теперь я буду счастлив представить нашему зрителю композиторский талант Ральфа Боуэна — и, конечно же, его мастерство виртуозного и бескомпромиссного исполнителя. Ральф — автор девяти альбомов, записанных в абсолютно разных составах, и мы представим, разумеется, только часть, но часть действительно достойную!

Иван Фармаковский и Ралф Боуэн (фото: Гульнара Хаматова)
Иван Фармаковский и Ральф Боуэн в нью-йоркском клубе Smalls, 2012 (фото: Гульнара Хаматова)

В преддверии российского тура Ральфа Боуэна мы поговорили с саксофонистом о его творческом пути, а также о работах — над собой и с младшим поколением музыкантов.
ДАЛЕЕ: интервью Ральфа Боуэна российскому джазовому журналу, ВИДЕО, расписание концертного тура!

Ральф Боуэн: «Для учителя важно проживать жизнь»

Интервью: Диана Кондрашина DK

Начну с самого очевидного вопроса: как ты понял, что джаз — это твоё?

— Я вырос на ферме в часе езды от Торонто. Мой дедушка был фермером и производил молочные продукты, но как ни странно, он играл на саксофоне. В Торонто у него был свой бэнд, который назывался «Гордон Боуэн и его Счастливые создатели мелодий» (Gordon Bowen and his Merry Melody Makers), и он играл на редком C-melody тенор-саксофоне. Когда я рос, вокруг меня было много музыки. Мои родители были большими любителями джаза и постоянно ходили на танцы в клубы. Мой старший брат играл на тенор-саксофоне. Я же начинал с фортепиано и кларнета, но конечно, из-за брата меня тянуло к саксофону. Я много занимался в юношеские годы, но самое интересное, что мои родители никогда не упрекали меня за то, что я мог проснуться в шесть утра и начать заниматься. Или до двух-трёх ночи играть без перерыва — они просто спали под мои бесконечные звуки. А потом, когда я стал выступать, они не пропускали ни одного моего концерта. Даже когда это были ночные выступления — а первое время только так и было: мы играли в клубах до трёх-четырёх часов утра. И мои родители были там, в зрительном зале!

И что было потом, музыкальное училище?

— Не знаю, как в России, а в Канаде не такая ситуация, как в США, — нет строгого правила поступать в ВУЗы сразу после окончания школы. В моей семье вообще никто не учился в институте. Я окончил школу довольно рано, мне было 16 лет (средний возраст выпускников школ в США и Канаде — 18 лет. — Авт.), и стал учиться музыке у саксофониста Пэта Лабарберы, но вообще даже не планировал идти в университет. Мой отец спросил меня в какой-то момент: «Ну что, ты хочешь пойти в какую-нибудь музыкальную академию, в Джульярд, например?» — но мне даже сложно было это себе представить. Так что я просто продолжал заниматься, выступать. А потом однажды один из моих учителей в Торонто предложил мне поехать в Индианский университет на дистанционное обучение. Я так и сделал: мне нужно было приезжать в Индиану раз в месяц и оставаться на неделю, за это время я посещал около десяти занятий у прославленного педагога Дэвида Бейкера. Так продолжалось пару лет. Однажды у нас с Дэвидом зашёл разговор, что раз уж я так часто езжу в Индиану, почему бы мне просто не остаться. И я остался; потом проучился ещё два года, затем окончил магистратуру в университете Ратгерса, в Нью-Джерси. Но когда я поступил в Индианский университет, мне было уже 23 года.

Ralph Bowen (photo: Joel Henderson)Удивительно, что спустя все эти годы Дэвид Бейкер остаётся руководителем джазового отделения в Индианском университете!

— Это невероятно, я знаю! Он никак не может выйти на пенсию: каждый раз, когда он собирается, его не отпускают! У него столько энергии, просто удивительно.

И с кем ты учился в Ратгерсе?

— С Бобом Минтцером, в первую очередь.

А как ты сам начал преподавать?

— Я начал преподавать в Ратгерсе в 1990-м. Я готовился к дипломной работе в магистратуре, по классической флейте, между прочим. И стал вести уроки по музыкальной теории и саксофону, что в итоге привело к тому, что я остался преподавать на полную ставку. И вот уже 22 года я преподаю в Ратгерсе, и в Принстонском университете я уже около 12 лет.

Насколько я понимаю, в Принстонском университете джазовая программа была с нуля создана Энтони Брэнкером, бывшим трубачом и почётным педагогом, продолжающим писать музыку и руководить собственными проектами после продолжительного лечения от аневризмы.

— Мы с Тони знаем друг друга уже много лет. Ещё в те годы, когда я играл в группе OTB, мы как-то выступали в колледже Урсайнус (Ursinus College) в штате Пенсильвания, и Тони как раз там преподавал. Самое смешное, что когда я был близок к тому, чтобы подписать пожизненный контракт с Университетом Ратгерса, я для подстраховки одновременно прошёл несколько собеседований в другие вузы. И мы с Тони попали в шорт-лист претендентов на должность руководителя джазовой программы в Хантер-колледже в Нью-Йорке, и Тони дали это место. Но вскоре он перевёлся в Принстон. Да, то что он сделал для университета в Принстоне, несравнимо ни с чем: его курсы и программы, специализации, ансамбли, идеи сотрудничества с другими музыкантами, — я невероятно рад быть частью этого процесса.

Что отличает хорошего педагога?

— Интересный вопрос… Тут несколько аспектов: если изучаешь инструментализм, ты должен учитывать технику и возможности своего инструмента. Когда ты познаёшь вопросы музыкальности, ты изучаешь, как создавать музыку без привязки к конкретному инструменту. Более широкое видение ситуации требуется, когда ты задумываешься об исполнительском мастерстве. Многие забывают, что нам необходимы ещё и артистические данные. Кроме того, мы должны не просто хорошо играть, согласно каким-то правилам и сложившимся представлениям, но и отточить собственный стиль и найти свою нишу в мире искусства. Я думаю, что если пытаться охватить всё вышесказанное, существуют некоторые критерии, которые необходимы хорошему учителю. Педагогу нужно разбираться в огромном количестве стилей, техник, репертуаров; он не станет строить догадки или утверждать то, в чём он не уверен, или учить других определённым образом потому, что он сам так делает, — он учитывает огромный объём информации. С точки зрения музыкальности, здесь участвуют первоосновы музыки, такие как чувство ритма, хороший слух, те вещи, которые человек познаёт через опыт, через рефлексию, через признание собственных ошибок и достоинств в игре. Нужно постоянно слушать много музыки, живой и в записи. И рассматривать музыку не с точки зрения музыки как таковой, а с точки зрения искусства. И знания вне музыки могут серьёзно помочь тебе как учителю, потому что метафоры и аналогии, которыми ты способен оперировать, для студента, возможно, будут более полезны, чем если ты просто скажешь ему смотреть на инструмент. И иногда ты можешь провести параллели в вещах, совершенно не связанных — между музыкой и спортом, например. Я бы сказал, что для учителя очень важно жить, проживать свою жизнь. Сомневаюсь, что тот, кто всю жизнь провёл в чулане со своим инструментом, станет хорошим педагогом. Наконец, годы преподавания научили меня не принимать поспешных решений, я могу работать со студентом неделю над одной и той же проблемой, пытаясь найти верный способ её решения.

Насколько я понимаю, ты не очень часто позволяешь себе гастролировать, и в свободное от преподавания время отдаёшь предпочтение репетициям и написанию музыки.

— Преподавательская деятельность гарантирует определённую занятость и финансовую стабильность; особенно это важно, когда у тебя есть семья и дети. Но кроме того, с ней ты не обязан подписываться на каждый подвернувшийся тур или выездное выступление в качестве сайдмена, даже не из-за того, что у тебя нет времени или возможности, а просто потому, что ты не обязан. У меня есть возможность выбирать, какую работу я хотел бы выполнять, а какую — не хотел бы. Конечно, у меня в предпочтениях — сотрудничество с лучшими музыкантами, и на мою огромную удачу, именно это мне и удаётся делать. В общем, можно найти правильный баланс между финансовым благополучием и возможностью играть, записываться, выступать и писать музыку. И кстати, сотрудники музыкальных отделений крупнейших университетов страны обязаны выступать, издаваться — ведь это и есть продвижение имиджа учебного заведения. А это как раз то, что нам всем нужно.

У меня сложилось впечатление, что ты всегда следишь за порядком вещей. Это довольно редкое качество для творческого человека вообще. Конечно, к этому рано или поздно приходят все профессиональные люди, однако самоорганизация — особо ценное качество для человека творческой профессии. Влияет ли это на написание музыки: когда ты понимаешь, что всё, композиция готова и получилась именно так, как ты хотел, и часто ли тебе приходится сталкиваться с ситуацией, когда первоначальная идея кардинально изменилась и музыка как бы сама за себя написала всё по-другому?

— Я считаю, что в музыке присутствует естественный порядок — в пределах двенадцати нот. В тональной музыке — определённые гармонии, интервалы, течение мелодии. Когда я пишу музыку, у меня есть некоторое представление, в каком направлении я хочу, чтобы она развивалась: есть некая гармоническая прогрессия, схема. Однако если в чём-то ход вещей изменяется, ты сможешь отнестись к этому спокойно, если твоя музыкальная интуиция — основанная на способности слышать, на слуховом и исполнительском опыте — позволит тебе делать выбор. В общем, интеллектуальная сторона — это только одна сторона; музыканту нужно также прислушиваться к собственным ушам и поддаваться естественному порядку музыки. Думаю, что то же самое происходит у большинства музыкантов, но я заметил, что работаю лучше, если меня поджимают сроки. Чем меньше у меня времени на то, чтобы много думать над вещами, тем проще.

Как ты познакомился с Хорасом Силвером и попал в его квинтет?

— Как я уже говорил, в 1980-е я играл в группе OTB, и у нас был тот же букинг-агент, что и у Хораса Силвера. Хорас собирал новый состав и устроил прослушивание. Не знаю, сколько ещё музыкантов прослушивалось, но выбрали меня, и я на три года задержался в квинтете Хораса Силвера.

Чему тебя научило это время?

— Прежде всего, дисциплине. Хорас следит за всем, что происходит на сцене с его музыкантами. В его композициях всегда был чёткий строй и определённая простота, я думаю. Он находил интересные решения просто в мажорной гамме. Самодисциплина как раз и наделяет его музыку таким характером, хотя если не знать всего этого, можно упрекнуть его в строгости и самоограничении.

Кто, как ты считаешь, оказал на тебя наибольшее влияние? Обращаешься ли ты к какой-нибудь творческой личности в течение жизни за вдохновением и переосмыслением его творчества?

— В моей жизни было множество наставников, которые повлияли на меня с точки зрения музыки вообще и с точки зрения игры на саксофоне, в частности. Не думаю, что я был бы там, где я сейчас, если бы не они — это наверняка. Из личностей, к которым я постоянно обращаюсь, я конечно назвал бы Джона Колтрейна. Но в особенности это Колтрейн периода записей на лейблах Prestige и Atlantic. Он стал для меня влиятельной фигурой, только когда мне исполнилось 16 лет. Его звучание и подход к музыке в зрелые годы — это то, к чему я стремлюсь сам. Однако я не имею права говорить, что всё, что я делаю сейчас, не отсылает к влияниям множества других саксофонистов.

Иван Фармаковский и Ралф Боуэн на концерте в Принстонском университете, 2012
Иван Фармаковский и Ральф Боуэн на концерте в Принстонском университете, 2012 (фото: архив «Джаз.Ру»)

Когда ты впервые приехал в Россию, сложились ли у тебя какие-либо впечатления, которые ты ожидаешь получить и в этот раз?

— Откровенно говоря, когда я приехал в Россию, я невероятно нервничал. Никак не мог поверить, что нахожусь в России — в стране, в которую мечтал попасть так давно! Мне устроили такой тёплый приём, как будто раскрыли душу передо мной. Ощущение было невероятное! В то же время, я ужасно нервничал, потому что мне предстояло играть с одним из лучших джазовых пианистов страны — и причём известные русские песни. На концертах люди аплодировали нам с первых нот, потому что узнавали мелодии. И я понимал, что волнуюсь так, будто играю национальный гимн! Я пытался сделать всё, что в моих силах, чтобы сыграть хорошо. Посмотрим, что будет на этот раз!

ВИДЕО: Квартет Ивана Фармаковского исполняет композицию «Two-Line Pass» Ральфа Боуэна
27 сентября 2011 года, Театральный Зал Московского Международного Дома музыки. Ралф Боуэн (саксофон), Иван Фармаковский (рояль), Дэррил Холл (контрабас), Дональд Эдвардс (барабаны).
httpv://www.youtube.com/watch?v=qdF3mGyWHvk

Расписание российского тура Ральфа Боуэна
Ральф Боуэн (саксофон, США) и трио Ивана Фармаковского

  • 20 марта — Тарко-Сале (Ямало-Ненецкий АО), мастер-класс и выступление в КСК «Геолог» (Ул. Мира, 7)
  • 21 марта — Москва
    16:00 — мастер-класс в РАМ им. Гнесиных (Поварская ул., 32, вход свободный)
    20:30 — выступление в Клубе Игоря Бутмана на Чистых Прудах (Уланский переулок 16А, (495) 632-92-64)
  • 22 марта — Сочи, BB Club (Черноморская ул. 5)
  • 23 марта — Краснодар, Концертный зал Кубанского казачьего хора (Красная ул., 5)
реклама на джаз.ру

1 КОММЕНТАРИЙ

  1. На мастер класс этого замечательного музыканта надо идти ОБЯЗАТЕЛЬНО.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, напишите комментарий!
Пожалуйста, укажите своё имя

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.