Фестиваль «Триумф Джаза», четырнадцатое издание: взгляд на передний край

6
Константин Волков
фото: автор и Владимир Коробицын
KW
report

14-й фестиваль «Триумф Джаза» — по крайней мере в части больших концертов в московском Доме Музыки 1 и 2 марта (а были ещё концерты в Санкт-Петербурге и московском Клубе Игоря Бутмана) — оказался не очень похож на более ранние издания самого себя. Программа была менее обширна, чем обычно: в ней не оказалось показа молодых (или, скажем, вообще российских) артистов в первой части концертов, как это было ещё в прошлом году. Только гастролёры, причём совершенно разные: это просто те джазовые артисты, которые сейчас гастролируют, показывают материал своих новых записей, свои нынешние «рабочие ансамбли». Можно констатировать, что «Триумф джаза» вырос, изменился — и таким образом из экстраординарного события рубежа веков, создававшего новые традиции в стране, где собственных традиций уже (или ещё) не было, стал событием традиционным, регулярным. Важно, что таким образом он ещё и влился в среду европейских джазовых фестивалей, где основные программы формируются обычно именно исходя из текущей, актуальной музыкальной ситуации.

Продюсер фестиваля «Триумф Джаза» - Игорь Бутман - играет с Московским джазовым оркестром
Продюсер фестиваля «Триумф Джаза» — Игорь Бутман — играет с Московским джазовым оркестром

Оказалась ли готова к этому московская публика? Отчасти да, и даже преимущественно да. Хотя была, конечно, часть аудитории, которая привычно ожидала специальных гостей из числа знакомых имён первого ряда американского джазового мэйнстрима с привычной и предсказуемой музыкой, а ещё лучше — вокалистов, желательно афроамериканских; и эта часть публики довольно заметно обломалась при появлении на сцене действительно актуальных артистов — тех, кто двигает вперёд джазовую музыку именно сейчас, и тех, кто работает на границах жанра, творчески соединяя его язык и выразительные средства с иными креативными музыкальными культурами и не очень заботясь о комфорте публики. Но к чести московских слушателей нужно заметить, что даже в моменты наибольшего расхождения привычных, комфортных представлений аудитории о «старом добром джазе» и того, что звучало со сцены, поток не вынесших искусства (то есть количество ушедших из зала, не дождавшись окончания сложного для восприятия отделения) не превышал примерно шестой части всей аудитории, что в условиях практически полностью заполненного Светлановского зала Дома музыки — показатель весьма здоровый.

Впрочем, обо всём по порядку.

Anna Maria Jopek
Anna Maria Jopek (photo © Vladimir Korobitsyn)

Первый день фестиваля открыла Анна-Мария Йопек — весьма известная в Европе польская вокалистка, обладательница «платинового» альбома в США и обширной фан-базы в Японии, чей творческий путь не основан на шаблонном исполнении набивших оскомину американских стандартов, но зато включает запись совместного альбома, например, с одним из важнейших гитаристов в истории современного джаза — Пэтом Мэтини, или — тоже например — с аранжировщиком Гилом Голдстином и пианистом Гонсало Рубалькабой. Кстати, это первый случай выступления представителей польской джазовой школы, общепризнанно сильнейшей в Восточной Европе, на этом фестивале.

ДАЛЕЕ: подробный рассказ о фестивале, много фото! 

Анна-Мария храбро вела часть своей программы на русском (читая, впрочем, по бумажке — но многие ли российские артисты, например, смогли бы провести собственный концерт в той же Польше на понятном аудитории языке без шпаргалки?) и сразу сообщила, что она не боится петь только по-польски, потому что считает, что должна добиваться понимания публикой её пения без точного понимания текста, на уровне передачи эмоций и ощущений. И, надо сказать, Анне-Марии это удалось — особенно во второй части её довольно обширной программы, когда пропали первоначальные относительная скованность и сознательная прохладность звучания.

Общий тон всему сету был задан вступлением первой же пьесы: Пётр «Педро» Назарук (Piotr «Pedro»Nazaruk) начал её на цимбалах — не имитируя цимбалы на синтезаторе, как можно было бы предположить, а чистым звуком настоящих акустических цимбал. Вступил рояль (Кшиштоф ХердзинKrzysztof Herdzin), образовав красивый сплав со звуком цимбал, и Анна-Мария запела — неторопливо, сдержанно, сумрачно. В принципе, эти три характеристики её песенного материала сохранялись на протяжении всего концерта, только эмоциональный градус всё повышался.

Ансамбль Анны-Марии Йопек
Ансамбль Анны-Марии Йопек (photo © Vladimir Korobitsyn)

Звучание её ансамбля основано на чистых акустических тембрах, причём очень разнообразных: каждый из музыкантов (замечу, что большинство участников ансамбля — сами лидеры собственных джазовых коллективов, иногда весьма известные) ответствен больше чем за одну тембровую краску в ансамбле, за исключением разве что гитариста Марека Напюрковского (Marek Napiórkowski), который весь концерт так на гитаре и играет. Пианист Хердзин, всего пару раз показавший на рояле джазовые соло (кстати, очень содержательные и свидетельствующие о великолепном мастерстве динамического нюанса у этого незаурядного музыканта), в течение концерта играл также на аккордеоне и пел вторые голоса, барабанщик Павел Добровольски брал в руки керамический ручной барабан вроде западноафриканского уду, басист Роберт Кубишин (Robert Kubiszyn) играл то на контрабасе, то на пятиструнной акустической бас-гитаре (при этом, что интересно, не играл на своём профильном, эндорсерском инструменте — пятиструнном электробасу Fodera). Но особенно отличился Педро Назарук (в повседневной жизни — не только исполнитель, но и композитор): цимбалы оказались далеко не основным его инструментом — на протяжении концерта он играл и на ирландской жестяной флейте penny whistle, и на басовой блок-флейте (с мундштуком-«эской», как у фагота), и на кахоне (перкуссионный инструмент в виде ящика, на котором играют, сидя на нём верхом), но самое главное — он пел. По большей части это был идеальный верхний (!) ансамблевый голос к сольному пению Анны-Марии, но был у Педро и «момент славы» — когда после трогательной польской песенки-молитвы, спетой на три голоса Анной-Марией, Кштиштофом и Педро, певица вдруг отступила в глубину сцены, Кшифтоф затянул страшноватым басом инфернальный бурдон, а Педро выступил вперёд и спел пронзительное, пугающе экстатическое вокальное соло в духе экзерсисов Вангелиса из старинного фантастического боевика «Бегущий по лезвию».

Эмоциональным пиком выступления Анны-Марии Йопек стала бурная пьеса, в которой гитарист Напюрковски, весь концерт игравший точный и сдержанный гармонический аккомпанемент акустическим звуком,  вдруг выдал неожиданно сильное электрическое джазовое соло — не без влияния Пэта Мэтини, конечно, но и не без признаков стиля Джима Холла. Во время этого соло певица вдруг пропала — куда именно, стало понятно к концу гитарного соло: Анна-Мария вывела на сцену продюсера фестиваля, Игоря Бутмана, который торопливо надевал на шлейку свой тенор-саксофон. И, надо сказать, мощное и виртуозное соло Бутмана не только точно попало в стиль польского ансамбля, но и подняло звучание коллектива на новый энергетический уровень. Остаток концерта прошёл уже на очень заметном подъёме, который достойно увенчала исполненная на бис песня в народном духе. Анна-Мария и Педро начали её дуэтом, а затем дуэтное повторение попевки перехватили Кшиштоф и Педро, а Анна-Мария пела соло — как многое из того, что она делает, отчаянно-открытое, эмоциональное до предела. И, надо сказать, московская аудитория достойно наградила польский коллектив, устроив ему в финале настоящую овацию.

Dave Holland Trio
Dave Holland Trio (photo © Vladimir Korobitsyn)

Первый в программе фестиваля сюрприз для привыкших к «старому доброму джазу» подложил великий британский контрабасист Дейв Холланд, выступления которого в рамках «Триумфа джаза» стали его первыми концертами в России. В принципе, хорошо известно, что у Холланда множество самых разных концертных составов. Жаль, что в своё время до нас не доехал сильнейший квинтет Холланда, который автору этих строк довелось видеть дважды, в том числе и в Киеве на фестивале Алексея Когана в 2008 г., а в начале нынешнего десятилетия история этого примечательного коллектива, увы, пока что завершилась. Но были и другие проекты — скажем, квартет Overtone с тем же Крисом Поттером на саксофоне, который был главным голосом квинтета, но вместо вибрафона — пианист: сначала Гонсало Рубалькаба, потом Джейсон Моран. Есть у 67-летнего мастера и сильный биг-бэнд, выступает он даже с проектами сольной свободной импровизации — ну, то есть, есть из чего выбрать. Но в Москву Дейв Холланд не привёз ни то, ни другое, ни третье — он приехал с совсем новым трио, в котором с ним играет довольно молодой барабанщик Обэд Кальвэр (Obed Calvaire, выпускник Манхэттенской школы музыки 2005 г. — гаитянского происхождения, поэтому и имя, и фамилия произносятся с ударением на последний слог, на французский манер) и опытнейший гитарист Кевин Юбэнкс (Kevin Eubanks) — кстати, младший брат тромбониста Робина Юбэнкса, с которым Холланд долгие годы работал в своём квинтете.

Dave Holland, Kevin Eubanks
Dave Holland, Kevin Eubanks (photo © Vladimir Korobitsyn)

Именно 56-летний Юбэнкс, в 1995-2010 гг. — руководитель одного из самых известных музыкальных составов США, аккомпанирующего ансамбля популярного вечернего телешоу с ведущим Джеем Лено The Tonight Show, и оказался главным действующим лицом этого трио — при том, что при игре он не производит никаких внешних действий, и это ещё мягко говоря, — то есть преимущественно просто сидит неподвижно, с непроницаемым выражением лица. И играет. Играет жёсткий, монотонный, высоконагруженный, крепко электрифицированный, гипнотический и пряный джаз-рок — что в присутствии изощрённого и мощного барабанщика Кальвэра и на мудрой, искушённой басовой основе самого Холланда даёт эдакий сферический джаз-рок в вакууме, джаз-рок-каким-мы-хотели-бы-его-слышать-но-редко-удавалось.

Это не значит, что музыканты весь час с лишним играли одно и то же. Играли они как раз довольно разнообразный материал. Начали с «The Winding Way», впервые прозвучавшей ещё на альбоме Холланда «Dream of the Elders» (ECM, 1995) и с тех пор исполнявшейся и квинтетом с Юбэнксом-старшим, и — в 2002-03 гг. — квартетом ScoLoHoFo, где этой прихотливой ладовой теме, построенной на медленно разворачивающемся риффе, впервые придал гитарный «разворот» выдающийся джаз-роковый гитарист Джон Скофилд. Играли темы Кевина Юбэнкса («The Dirty Monk» и «The Dancing Sea»), тоже ладовые и построенные на несложных блюзовых попевках. Играли новые пьесы Холланда «A New Day» и «The Empty Chair», впервые записанные в 2013 году на альбоме «Prism» (Dare2 Records) квартетом с участием как раз Кевина Юбэнкса — тоже ладовые структуры с прихотливым ритмическим рисунком, разворачивающиеся на блюзовых риффах с преобладанием блюзового интонирования в импровизации. Но весь этот материал звучал в едином ключе: если закрыть глаза, легко было предположить, что на сцене находятся три довольно молодых человека с длинными волосами, которые много и активно двигаются, размахивают волосами и инструментами, принимают героические рокерские позы, а кругом поднимаются цветные дымы и мелькают стробоскопы, лазеры и прочая цветомузыка. То есть, если по-простому, на сцене жарили натуральный джаз-рок. Открываешь глаза — на сцене неподвижные фигуры, двое вообще сидят, никакого светового шоу: только музыка. Один Дейв Холланд стоит — тоже не так чтобы очень сильно двигаясь — и еле заметно иронически улыбается, как и полагается настоящему британцу вдали от дома.

Dave Holland (photo © Vladimir Korobitsyn)
Dave Holland (photo © Vladimir Korobitsyn)

В Холланде как раз и заключается то, что выводит музыку трио за пределы шаблонного, хотя и первоклассно сыгранного джаз-рока. Главная драматургия в звуковом полотне этого концерта разворачивалась в неявном, ненасильственном конфликте гитары и контрабаса. Всё, чем не была гитара Юбэнкса, был контрабас Холланда: кристально чистое звукоизвлечение и прозрачный акустический звук, идеально продуманная фразировка, изящные гармонические надстройки, безупречно точный ритм. Но, если бы не было электрически-грязно звучащей, нескрываемо эротичной, «поливающей» по предсказуемым блюзовым фразам и вообще однозначно рокерской гитары Кевина Юбэнкса, слушать один контрабас со всем его изяществом и точностью наверняка быстро надоело бы.

И да, это был первый (из двух) непростых сетов в программе фестиваля. Именно на нём началось со второй пьесы и продолжалось почти до середины отделения паническое бегство десятков хорошо одетых людей, которым не сделали красиво, отчего шаблон начал болезненно рваться. И что я вам скажу, дорогие друзья: могу понять вас (сам бегал на этом же фестивале, только в другие годы — правда, не от «слишком сложного», а от «слишком предсказуемого»), но настоящая радость от искусства приходит только через боль. Большую боль!

Rudresh Mahanthappa (photo © Vladimir Korobitsyn)
Rudresh Mahanthappa (photo © Vladimir Korobitsyn)

Что, в принципе, идеально доказал первый сет второго дня фестиваля, 2 марта: впервые в России на фестивале «Триумф джаза» выступал выдающийся современный альт-саксофонист Рудреш Махантхаппа. Возможно, объявляя его выступление, не стоило ограничиваться дежурными словами «замечательный» и «нью-йоркский», но хоть немного ввести слушателей в контекст. Не все, в конце концов, успели прочитать на «Джаз.Ру» отличное интервью с Рудрешем, которое взял наш обозреватель Григорий Дурново — там-то Махантхаппа всё разложил по полочкам, объяснив и откуда он такой взялся, и почему он играет именно так. И никто не сказал слушателям, что нынешний передний край развития импровизационного искусства в части игры на саксофоне пролегает в том числе и именно там, где ищет и экспериментирует Рудреш Махантхаппа, что это не случайные созвучия, а глубоко осознанный поиск в титанически сложном деле соединения разных музыкальных миров — современной джазовой импровизации и многовекового классического музыкального искусства Индийского субконтинента, точнее — его южной, карнатической традиции. Возможно, такое введение облегчило бы части аудитории понимание происходящего и хотя бы отчасти предотвратило позорный побег примерно десяти процентов публики прямо посреди сета, хотя остальные девяносто процентов остались — и были вознаграждены постепенным восхождениям по ступеням звукового мира Рудреша Махантхаппы, пониманием этого непростого мира хотя бы на самом общем плане и — в финале — той самой овацией, которой этот сет всё-таки закончился, не мог не закончиться.

Rudresh Mahanthappa & Gamak (photo © Vladimir Korobitsyn)
Rudresh Mahanthappa & Gamak (photo © Vladimir Korobitsyn)

Ансамбль, с которым Рудреш приехал в Россию, оказался своего рода гибридом двух его основных проектов — трио Indo-Pak Coalition, где с ним играют и гитарист Рес Аббаси, и барабанщик Дэн Уайсс, и нынешнего гастрольного ансамбля Gamak, в котором с ним работает Уайсс и из репертуара которого был взят практически весь репертуар сета. Интересно, что, кроме Уайсса и собственно Рудреша, в московском составе не было ни одного члена оригинального состава Gamak (нет, гг. острословы, «гамак» по-английски hammock, а термин gamak означает в южноиндийской музыкальной традиции «мелодические орнаменты») — записавшего с Рудрешем одноименный альбом контрабасиста Франсуа Мутэна сменил в гастрольном туре канадский бас-гитарист Рич Браун, который играл с Рудрешем в его предыдущем проекте Samdhi, тоже основанном на соединении джаза и карнатической традиции; а вместо игравшего на альбоме «Gamak» кудесника авант-джаз-роковой электрогитары Дейва Фьючински приехал Аббаси, так что общий градус звучания предсказуемо сместился от джаз-рокового напора в сторону ещё большего уклона к индийскому музыкальному мышлению.

Rez Abbasi, Rudresh Mahanthappa (photo © Vladimir Korobitsyn)
Rez Abbasi, Rudresh Mahanthappa (photo © Vladimir Korobitsyn)

Хотя Рес Аббаси (Rez Abbasi) по происхождению и не индиец, а пакистанец (название их с Рудрешем проекта Indo-Pak Coalition — достаточно провокационное: оно звучит для понимающих восточные реалии людей примерно так же, как, простите за неполиткорректность, «армяно-азербайджанский союз»), он изучал индийскую музыкальную традицию так же глубоко, как и Рудреш, и тоже ездил для этого в Индию, где его наставником в теории индийской классики был великий устад Алла Раха, постоянный музыкальный партнёр самого пандита Рави Шанкара.

Поэтому крен в сторону «индийскости» был, конечно, сильнее, чем записано на альбоме; однако, уважая авторские права музыкантов, мы проиллюстрируем рассказ об их выступлении именно альбомной записью (ACT Music, 2013) — пьесой, с которой они начали выступление в Доме Музыки: «Waiting is Forbidden».

Непростые, чаще всего — нечётные, да ещё и меняющиеся, а иногда перекрещивающиеся тактовые размеры (на семь, на девять, на одиннадцать и т. д.), непривычная мелодика карнатической традиции, не озабоченный ублажением слуха публики бескомпромиссный звуковой мир, где, во-первых, никто не поёт (в принципе, публика уже смирилась с тем, что «Summertime» на этот раз петь не будут, но чтобы вообще не пели?!), а во-вторых — невозможно неподготовленным ухом выделить приятную мелодию и кивать под неё головой (ну как кивать головой на семь четвертей, скажите на милость?!) как раз и привели к позорному стратегическому отступлению части аудитории в буфет, — хотя, повторюсь, оставшиеся не пожалели о той непростой дороге, которую вместе с квартетом Gamak саксофониста Рудреша Махантхаппы прошли, через труд и боль неподготовленного слуха, к большой эстетической радости в финале отделения.

Зато те, кто отсиделся в буфете, были достойно вознаграждены в последнем отделении выступлением Московского джазового оркестра п/у н.а.РФ Игоря Бутмана. Разогревшись атлетическим исполнением сюиты Н.Я.Левиновского на темы из творчества Б.Гудмана «Бутман играет Гудмана», оркестр пригласил на сцену своего нового друга — американского вокалиста по имени Джонни Роджерс, который когда-то выпустил свой первый альбом с благословения самой Лайзы Минелли, в ансамбле которой играл на рояле и служил музыкальным руководителем. Простой парень Джонни появился на сцене в сверкающем синтетическом костюме, под которым таилась, как у многих простых американских парней, декоративная ковбойская ременная пряжка размером с главный государственный орден какой-нибудь островной республики, а завершал весь этот великолепный фэшн-ансамбль важный штрих, который самому вокалисту, несомненно, показался невероятно остроумным и удачным: певец вышел на сцену Дома Музыки в меховой ушанке, видимо, только что купленной на Арбате. «Когда ты в России, поступай как русские!» — дружелюбно воскликнул заморский гость. То-то мы каждый день наблюдаем на улицах Москвы буквально миллионы русских в меховых ушанках.

Johnny Rogers (photo © Vladimir Korobitsyn)
Johnny Rogers (photo © Vladimir Korobitsyn)

Впрочем, стоило Джонни снять нелепую шапку, как дело пошло на лад. Полились классические стандарты американской эстрады давнего прошлого — по порядку номеров «Our Love Is Here To Stay», «Just In Time» «They Can’t Take That Away From Me» и тому подобных вечнозелёных бриллиантов классической «Американы», корпуса всем известных песен из репертуара Бродвея, Голливуда, Синатры и Тони Беннетта, на которых держится всё ремесло и вся премудрость классического джазового мэйнстрима.

Johnny Rogers (photo © Vladimir Korobitsyn)
Johnny Rogers (photo © Vladimir Korobitsyn)

Ну, что сказать? Джонни Роджерс своё дело знает и умеет, а Московский джазовый оркестр предоставил его, в принципе, не очень крупному голосу поистине бриллиантовую оправу, которая временами даже была этому голосу и великовата. Вспоминая выступления этого же биг-бэнда в качестве сопровождающего оркестра Натали Коул, да и работу в составе оркестра бархатного Алана Харриса и резковатой, но очень способной молодой вокалистки Фантини, невольно сравниваешь эти впечатления с тем, что прозвучало в Доме Музыки. Ну, во всяком случае Джонни Роджерс не разочаровал; а уж что большая часть публики осталась совершенно довольна и с лихвой вознаграждена за то, что вытерпела передовое импровизационное искусство в первом отделении — это и гадать не надо.

Johnny Rogers, Igor Butman (photo © Vladimir Korobitsyn)
Johnny Rogers, Igor Butman (photo © Vladimir Korobitsyn)

Так для вашего корреспондента завершился XIV фестиваль «Триумф джаза», который открыл в себе новые силы — не только дарить нам встречи с прославленными звёздами и признанными вершинами джазового искусства, но и знакомить российскую публику с передними рубежами сегодняшнего, актуального, противоречивого, но живого развития этого искусства. Это непростой путь; но то, что через 14 лет после старта фестиваль находит в себе силы идти этим непростым путём, дорогого стоит.

реклама на джаз.ру

6 - НАПИСАНО КОММЕНТАРИЕВ

  1. К сожалению, не был на втором концерте, но выступление трио Холланда превзошло все мои ожидания. Это было чудесно, порой, завораживающе красиво и всегда с огромным вкусом! Я не стал бы так часто употреблять термин джаз-рок. Но это, без сомнения, был джаз, торчащий обнаженными корнями из всей своей истории. Глядя на Холланда, я вспомнил его в концерте «Бичес Брю», когда ему было 23. Он стоял абсолютно статично посередине сцены, глядя немигающим взором поверх зала и творя тот самый джаз-рок с мощной энергетикой. Действительно, сейчас маэстро мягко улыбался партнерам и залу и, практически, ни разу не притопнул ногой. Ритм живет внутри его!
    Большое спасибо маэстро Бутману за предоставленную возможность и творческих успехов!

  2. Вообще интересный, конечно, феномен — дрейф восприятия джаз-рока как джаза. То, что ревнители чистоты жанра не могли простить Майлсу в 70-е — отказ от свинговой триольности в ритме, боповых фигураций в импровизации и Bye Bye Blackbird в репертуаре, за которые его сурово приговорили всем миром к ярлыку «ЭТО НЕ ДЖАЗ» — нынешние слушатели воспринимают как должное у «выпускников» Майлса, спокойно включая их, чаще всего, чисто джаз-роковое музицирование в джазовую категорию :) Хотя, конечно, главное не определения, а чтобы человек был хороший…

  3. Хотел бы добавить свои пять копеек к портрету Кжиштофа Хердзика польского пианиста, аккордеониста, кларнетиста, саксофониста, ударника , вокалиста- и вообще сверхмультиинструменталиста; которого взял на мушку уже года полтора назад.
    К.Х. , благодаря своему инструментальному бэкграунду, является пожалуй самым выдающимся современным джазовым исполнителем на мелодике ; и очень жаль, если он не продемонстрировал этот ракурс своего таланта в Москве. Может быть тогда у кого-то там прозвенел колокольчик о том, что мелодика является очень простым и действенным средством джазового , да и общего, музыкального воспитания…

    • А игравший в этом же ансамбле гитарист Напюрковски только что выпустил сольный альбом, который фигурирует в свежем Евро-Джаз-Медиа-Чарте. Судя по трейлеру, который можно послушать по ссылке из чарта, хороший альбом.

  4. За то, что организовали концерты Rudresh Mahanthappa — огромное спасибо организаторам! В клубе на Чистых прудах был великолепный концерт…

Добавить комментарий для Конст. Волков Отменить ответ

Пожалуйста, напишите комментарий!
Пожалуйста, укажите своё имя

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.