| Михаил Митропольский, обозреватель «Джаз.Ру» Фото: автор и Dr. Kereszty Gábor |
 |
15 сентября, Шарвар, Венгрия: трио «Второе приближение», Россия
При знакомстве с директором музыкальных программ в венгерском Шарварском замке Петером Марко первый вопрос, который я получил, был прямо в точку: «Почему Михаил не пишет о «Втором приближении»? Писал, писал в свое время Михаил о трио, отслеживал историю проекта, который прокладывал собственный путь в пространстве современного джаза. Потом о составе, идеи которого больше соответствуют европейскому подходу к импровизационной музыке, стали писать другие. И теперь очередным местом представления идей «Второго приближения» стал небольшой курортный город в Венгрии — Шарвар. Город привлекает туристов не только термальными комплексами, где можно омолодить тело, но и великолепным замком, точнее крепостью с дворцовыми постройками, когда-то принадлежавшей графу Ференцу Надашдь (Ferenc Nádasdy). Во второй половине XVI века граф перестроил дворец в ренессансном духе. Параллельно он воевал с турецкими захватчиками, и эпизоды этих битв нашли отражение в настенных росписях, которыми украшен большой зал дворца. Именно в этом зале и проходят джазовые циклы, которые уже много лет устраивает подвижник от культуры, знаток музыки и, в частности, джаза Петер Марко (Péter Markó). Спектр музыки, которую он представляет в Шарваре, широк — классика, народная музыка, поп и рок. Петер был в оргкомитете большого венгерского юбилейного фестиваля Белы Бартока, он же является директором масштабного фольклорного праздника. Но, кажется, джаз — это то, что он любит по-настоящему, и старается угостить публику тем, что поинтереснее. Среди гостей джазового цикла (он скромно называется «Кое-что джазовое в Шарваре») можно было в прежние годы слышать британскую супружескую чету Кита и Джулию Типпетт (Keith & Julie Tippett), чикагского саксофониста Фреда Андерсона (Fred Anderson), австрийского пианиста Дитера Главишнига (Dieter Glawischnig), саксофониста Гебхарда Ульмана (Gebhard Ullmann). Разумеется, выступали в графском музее и главные персонажи венгерского джаза самых разных направлений — от легендарного контрабасиста Аладара Пеге (Aladar Pege) до Дьёрдя Сабадоша (György Szabados).
Российских музыкантов во дворце Ференца Надаши до сих пор не было. Наверное, поэтому хозяин вечера Петер Марко 15 сентября решил подготовиться и на материале небезызвестной книжки Фреда Старра «Red & Hot: The Fate of Jazz in the USSR» прочитал 20-минутную лекцию о непростой судьбе джаза в известной стране. Вступительное слово звучало на венгерском, так что я не вполне понял, были ли учтены мои попытки отметить, что со времени написания этой книжки в нашем джазе кое-что изменилось.
Трудно сказать, что именно ждала венгерская публика от российских музыкантов, «натерпевшихся гонений» ещё в СССР, по версии Фреда Старра — но явно не того, что произошло. Татьяна Комова, Андрей Разин и Игорь Иванушкин начали пьесу «Intro» из-за огромной двери, которую пять веков назад слуги открывали перед мадьярским графом. Зал наполнился звуками голосов, перкуссии, окарины — а вовсе не рояля и контрабаса, обозначенных в афише. Эффект наполнения звукового пространства многочисленными инструментами мелкого свойства в сочетании с голосовым жонглированием продолжался весь концерт, так что в венгерской рецензии на него было замечено, что порой звучал целый оркестр. The Second Approach Trio любители современного джаза знают неплохо по концертам и по десятку дисков, вышедших с начала этого века, знают в Европе и за океаном. Знают композиции, устроенные причудливым образом, долго развивающиеся и наполненные импровизационным духом классико-славянско-роково-джазового происхождения. В Венгрии их не знали, и первая композиция, как обычно, отвечала на несформулированный вопрос — что происходит, с чем это едят, что эти люди хотят сказать?
ДАЛЕЕ: продолжение рассказа о концерте московского трио в Шарварском замке
К чести собравшихся слушателей надо сказать, что вектор восприятия установился в верном направлении уже к концу первого номера. Со второго к аплодисментам уже стали добавляться крики «браво». Кстати, второй номер был отчасти рискованным — в композиции Андрея Разина на известную 4-ю Багатель Белы Бартока использованы слова венгерской колыбельной на языке, который нашими людьми воспринимается с большим трудом. Тут приходят на память записи японских вокальных ансамблей 40-летней давности, с огромным энтузиазмом исполнявших «Подмосковные вечера». Смех при этом сдержать было трудно. Здесь обошлось, а энергетический градус в старинном зале поднимался. Поднялся он и на разинском «Рэгтайме», который представляет собой изощренное дуракаваляние и обозначает очередную грань спектакля трех музыкальных актёров. Впрочем, накал страстей достиг точки, когда Петер вынужден был попросить Игоря Иванушкина чуть отодвинуться от стены музея, фрески на которой оказались в опасной близости от грифа контрабаса.
Перед выступлением я поинтересовался программой трио. И, хотя я был свидетелем большинства концертов «Второго приближения», Игорь Иванушкин ответил мне коротко — ты этого ещё не слышал. Чистая правда — новые соло, меняющееся на глазах взаимодействие музыкантов. Это проявилось и в двух контрастных посвящениях — Мишелю Петруччиани («Пьеро») и Астору Пьяццолле («Танго»).
Темп в дворцовом интерьере был набран изрядный. Бисы, диски, обсуждения на смеси языков и резюме — шарварские слушатели получили представление о российском джазе. Это любопытно, ни на что не похоже, а значит — надо копать дальше. Рассказывать им о том, что Андрей Разин и его «Второе приближение» не резепрентативно в смысле представлений о современном российском джазе, никто не стал. Слушать и делать выводы надо самим.
